Берег легенды князя Олега
В серьезной науке истории, даже на уровне академическом - на полных «законных правах» живет и здравствует термин «Киевская Русь». О том, что он придуман и условен, знают все ученые умы, но держат в обиходе, ибо удобен в плане периодизации прошлого. Однако, будучи когда-то допущенным в сферу народного образования, он в сознании многих поколений оставил след понятия «бесспорно-научного» и сомнениям не подвластного.
Ни в коем случае не рядясь и не претендуя на тогу историка, владея лишь суммой известных знаний по теме, осмелюсь все же заявить, что более и даже значительно более, чем хрестоматийно-условное «киевская», для Руси соответствует определение «скандинавская» - «Русь скандинавская». Причем по целой сумме вполне веских и объективных мотивов.
Разговор об этом большой и отдельный, и придет время, я к нему вернусь. Пока же лишь поделюсь сожалением, что многие «белые пятна» истории открывают нам люди... «чужие», мало кому известные, затерявшиеся кто в средневековой Европе, кто в... просторах «соседних» океанов. И один из таких, нас же самих нам же самим открывателей — некий недавно, к великой радости, мною для себя открытый Тормод Торфеус.
Родился Тормод Торфеус в 1636 году в... Северном Ледовитом океане, на острове Энгёй недалеко от Рейкьявика, столицы Исландии, в семье датского чиновника. Достигши восемнадцати лет, поступил в университет в Копенгагене и в 1660 году по окончании его получил место переводчика древних манускриптов при королевском дворе. Отдав двадцать два года скромному служению «узкой» науке для единиц специалистов и движимый идеей написать большой труд по истории Норвегии, Торфеус в 1682 году обратился к королю Кристиану V с просьбой назначить его королевским историком, что давало бы ему время на труд и право доступа к нужным архивам.
Следующие тридцать лет своей жизни Тормод Торфеус отдал истории Норвегии, и в 1711 году, когда ему исполнилось уже 75, огромный труд его напечатали. Однако, написан и издан он был на латыни, и лишь совсем недавно, буквально в 2008 году (!), вышел первый его перевод на современный норвежский язык под названием «История Норвегии».
Осиливший этот фолиант ученый-филолог и журналист, много лет проработавший в Советском Союзе и четверть века творческой жизни отдавший изучению России, норвег Халвор Тьён прежде всего поразился географической широте «Истории» Торфеуса, который изображает Норвегию в тесных связях с Восточной Европой, той ее частью, где сейчас Россия и наш Русский Север. Пишет о том, как древние норвежцы, будучи простыми людьми, смогли стать у нас королями и с почетом и славой вернулись на родину. И первым называет легендарного в Скандинавии Одда Стрелу.
Господин Торфеус был большим знатоком исландских саг - явления в мировой культуре уникального. Из великого множества их особой известностью пользовались три викингские «саги о древних временах», действие которых происходит на территории нынешней России, в частности, нашего Русского Севера, бывшего тогда восточной окраиной огромного скандинавского мира.
В одной из них и рассказывается о норвеге по имени Одд и прозвищу Стрела. Наполнившись к молодым годам страстью славы и богатства, он в один прекрасный день на нескольких кораблях отправился на север вдоль побережья Скандинавского полуострова и через несколько недель плавания попал в страну Бьярмланд, что раскинулась по берегам Гандвика - Белого моря, где сейчас Архангельск и Северодвинск, и гулял по тому же пляжу Ягры, по которому через 12 веков, летом 2008 года, гулял автор этих строк с друзьями.
Далее, как говорится в саге:»Они направили свои корабли вверх по реке, что зовется Двина. На реке было много островов, но они бросили якорь у мыса на берегу и увидели бьярмов (финно-угров — А.В.), которые занимались поминками». Разносивший хмельное виночерпий-норвежец рассказал, что «выше по течению Двины есть курган, сложенный наполовину из земли, наполовину из серебра», и Одд «со товарищи» отправился на поиски клада. «Они его нашли и им пришлось сделать носилки, чтобы перенести на корабли все сокровища».
Судя по тексту саги и исходя из «осторожных вероятий», мысом, у которого корабли Одда бросили якорь, очень мог быть нынешний Куростров, родина первого русского ученого-естествоиспытателя Михаила Васильевича Ломоносова. Родился он здесь, как известно, в 1711 году, а при кончине в 1765-ом за гробом на похоронах шел его ученик, тогда студент, а позднее — первый русский профессор медицины, котельничанин по рождению Константин Иванович Щепин. «Открыл» нам его и увековечил его имя, в частности, названием одной из улиц города, другой котельничанин, доктор биологических наук, ученый гельминтолог с мировым именем Генадий Анисимович Котельников.
Другой любопытный момент. Курган «выше по течению Двины... сложенный наполовину из земли, наполовину из серебра», судя по описанию в саге, вполне мог быть на месте нынешнего... Вятского острова. Название это он приобрел еще в середине ХVII века, когда наши купцы начали осваивать водный торговый путь по рекам Лузе, Югу и Северной Двине в единственный морской порт в Архангельске, и останавливались здесь на дневки и ночевки.
Почему тогда еще, в середине века семнадцатого, спустя девять (!) веков после визита сюда за серебром Одда Стрелы, из множества даже более пригодных для биваков островов выше и ниже по Двине был выбран именно этот? Не в силу ли некоего, назовем его так, «исторического эзотеризма»? Кто теперь скажет? И кто сегодня вообще захочет этим заниматься?..
И знамо ли было мне и друзьям моим: Николаю Рычкову, Михаилу Смышляеву, Александру Петрову, Валерию Евсееву и ныне покойному Николаю Глушкову, что спустя тринадцать веков, в самом начале ХХI, в 2008 году, повторая торговый путь наших купцов, мы будем гулять по Вятскому и Курострову, «осчастливив» себя ночевками на них и посещением музея В.М. Ломоносова? По местам, где открывал наш Русский Север, островам и берегам, где гулял и греб богатства легендарный герой саги об исландцах, не сказочный, а вполне реальный, славный норвег Одд Стрела.
А еще как не отметить соображение такого рода. Водный торговый путь вятских купцов зародился в средине ХVII века и существовал до начала ХХ. За это время, то есть за 250 (условно скажем) майских торговых навигаций в Архангельске с товаром побывали тысячи купцов, приказчиков и прочего торгового люда в том числе и сотни котельничан. И в течение нескольких недель, занимаясь делами и кутежами, несомненно становились слушателями скандинавских саг об исландцах и норвежских, датских конунгах (королях), очень популярных в Северной Европе еще в середине века ХIХ.
В этом почти нет сомнений, поскольку во всякое лето корабли за русским (и немалой частью вятским, котельничским) сельскохозяйственным товаром прибывали из Норвегии, Голландии, Англии, Дании не только десятками, но и сотнями! А купцы Поморья, в числе которых было немало по рождению вятских, как, например, слобожанин Ксенофонт Алексеевич Анфилатов и его земляки - товарищи по торговому бизнесу, постоянно бывали со своим товаром в городах и портах Северной Норвегии. И мир древних саг - сначала устных, а потом записанных документальных очерков - явно был известен в нашем крае многим. А теперь эти знания утрачены.
А еще сага об Одде Стреле близка нам важной исторической легендой.
Как явствует из саги, Одд родился в деревеньке Беррйод на берегу Северного моря, где в «возрасте» трех дней был... брошен на попечение и поспитание в крестьянской семье. Когда он дожил до поры зрелости, перед отъездом его к нам в Бьярмланд приемный отец устроил праздник, на который пригласил вольву - прорицательницу, чтобы она предсказала будущее обитателям хутора. Одду она, кроме «всяко-разно», напророчила смерть от... змеи, которая, якобы, выползет из черепа его коня по имени Флакси.
Не успела вольва покинуть праздник, как Одд убил своего коня, завалил труп большими камнями и дерном и отправился к нам на Север. Прошло много лет, Одд состарился и вернулся в родную деревню. Накануне на подъезде к ней ливнями размыло землю, и по пути ему попался... череп убитого им же в юности коня. Одд зачем-то ткнул в череп копьем, оттуда выползла змея, ужалила Одда, и он умер. Так сбылось пророчество вольвы. Конский же череп «от греха подальше» зашвырнули в ближайшее озеро, которое в народные саги вошло с названием Озеро Флакси.
Красиво? Однако, вам эта история ничего не напоминает?..
Совершенно верно! Мы едва ли не со школы знаем, что когда викинг Хельги, брат второй жены основателя нашего государства Рюрика, в 879 году после него взошел на русский престол и стал называться великим князем Олегом, волхвы-кудесники напророчили ему принять смерть от любимого коня. Олег не стал, подобно Одду, убивать его, а лишь, велев кормить, отослал подальше. Когда Олег после победного похода в Царьград узнал, что конь его скончался от старости, он приехал на место, где лежали кости, поставил «державную» ногу на череп, насмехаясь над лживостью волхвов, но вдруг из черепа выползла змея, ужалила князя, отчего он и скончалчя.
Согласитесь, - копии почти полные, но обе на совершенно равных правах занимают уготованные им места в важнейших исторических документах. И если принять во внимание, что между ними несколько веков и несколько тысяч земных верст и морских миль, никому не придет в голову считать это случайным совпадением. Тогда вопрос, кто у кого... «списал»? Ведь у Одда Стрелы и князя Олега свои совершенно конкретные биографы. Давайте попробуем разобраться.
Князь Олег скончался в 912 году. Первым сообщил об этом и рассказал о предшествовавших столь «романтических» обстоятельствах в «Повести временных лет» монах Киево-Печерского монастыря Нестор. И если бы у смерти Олега не было «копии Одда», ее при всей сказочности с участием волхвов из одного уважения к личности и с натяжкой простительной условности можно бы принять за достоверный исторический факт. Бог бы уж с ним. Но рядом с этой «копией Одда» ореол достоверности, и без того бледный, тает совсем. И вот почему.
Летописец Нестор писал свою «Повесть» в самом начале ХII века. Князь Олег находился от него уже в двухвековой давности, и истинная причина смерти его и связанные с нею события Нестору были явно неизвестны. Потому что если были бы известны, он привел бы их с максимальной точностью. А поскольку в силу родства с самим Рюриком, а еще более - роли князя Олега в становлении Руси, жизни, полной героических подвигов во славу отечества, и кончине его «долженствовало» быть овеянной красивой легендой. На роль сюжета для «овеивания» очень подошла... «копия Одда», и удобной для «исторического плагиата» она могла показаться Нестору вот почему.
Нестор писал «Повесть», повторюсь, в самом начале ХII века. В это время сага об Одде, как и большинство подобных ей, бытовала только... в устной форме, причем, в нескольких вариантах. И сагой не считалась, а существовала на правах знакомых нам народных сказок, хотя была не вымыслом, а, как большинство их, документальным рассказом о реальной жизни. Сагой же, как прочие, стала называться после того, как неизвестный исландец во второй половине ХIII - начале ХIV веков записал ее со слов рассказчиков.
Заподозрить Нестора в подобном «литературном воровстве» есть еще и те основания, что Одд в истории (или легенде) о своей кончине выглядит мужланом грубым и безжалостным, а потому в поведении более естественным с минимальным допуском вымысла. Олег же в художественно обработаной «для него» истории чужой смерти добр, благороден и вполне соответствует даже в своей кончине фольклорно-сказовому образу овеянного славой русского князя.
Возможен, хоть и мало вероятен факт копирования «обратного». Что не Нестор позаимствовал из устного рассказа никому по авторству не принадлежащую историю Одда, а летописец-исландец «списал» ее с нашего Олега. Исключать нельзя. Потому что, если сага записывалась даже в середине ХIII века, «Повесть временных лет» уж если не в письменном, то в устном, пересказываемом по событиям варианте была уже известна века полтора, а безвестный исландец был знаком с повествованием Нестора о том, «откуда есть-пошла русская земля» и кто стал ею первым правити.
Как там оно было в те далекие века, теперь никто не скажет. Да не очень то и важно. А важно, что все это говорит о тесных исторических, военных, торговых, культурных связях тех времен на всех пространствах раннего Средневековья от Исландии через море Северное и Норвежское, страну Норвегию, Швецию, Финляндию, страны Балтии до Альдегьюборга (Старой Ладоги), Нова Града, Гандвика - моря Белого — нашего Русского Севера.
И еще два случая, сколь любопытные, столь и мало вероятные, о которых и мечтать даже никому и никогда не придет в голову!
Когда господин Торфеус писал свою «Историю» и изучал древние саги, к своему несказанному удивлению обнаружил, что Озеро Флакси, в которое веков восемь назад бросили череп коня Одда Стрелы, и курган его имени, который над озером возвышается, находятся на землях рядом с хутором, принадлежащим... ему, Торфеусу.
А потом проходит еще три века, наступает ХХI-й, - и судьба преподносит мне счастье редкое. В один из чистых солнечных дней апреля 2014 года я, оставив за спиной тысячи километров четырех стран: России, Финляндии, Швеции, Норвегии, стою на берегу... Озера Флакси, где родилась та красивая легенда о кончине русского князя Олега.
Уму непостижимо, какой чудный каприз может «выкинуть» девушка Муза. Если очень захочет...
