«Точка невозврата»
Мы-то уверены: жизнь можно начать заново с чистого листа завтра, послезавтра, с понедельника или со следующего года. Но почему же так не получается?
В одной из книг о летчиках мне попалось на глаза выражение: «Точка невозврата». Объяснение у него простое: на маршруте лайнера есть определенная точка, миновав которую, он уже не может вернуться на аэродром, с которого вылетел – не хватит запаса топлива. Так что двигаться можно только вперед.
А разве не такой точкой является каждый миг нашей жизни? Шагнув из дня вчерашнего в день сегодняшний, мы не в силах повернуть время вспять. Только память хранит воспоминания о людях, встречах, местах, событиях и датах. Но вернуться туда, чтобы исправить ошибки прошлого или повторить счастливые мгновения, мы не можем. Так нельзя дважды войти в одну и ту же реку, потому что вода в ней уже другая…
В новой (пятой) книге члена Союза писателей России Татьяны Тунгусовой, которая так и называется «Точка невозврата», собраны стихи о том, что бережно хранит память, но что никогда и ни при каких условиях к нам не возвратится. Даже если мы очень сильно этого захотим.
Сборник состоит из трех разделов: «Жизнь не повернуть обратно и не повторить на бис», «Как это просто: поле, небо, река и лес…» и «Я по тебе безнадежно скучаю целую жизнь»
Небо, лес, река… И под этим вятским небом, на земле своих предков, не изменяя ей, продолжают жить и трудиться люди. Такие простые, как пахарь дядя Саша, однодеревенцы Жениховы, пани Нюрка, чью личную жизнь переехало колесо истории, бывшая делегатка колхозного съезда, сегодня всеми забытая…
Но у каждого из этих людей есть внутренний стержень, основа, который не позволяет ему прогнуться, свернуть с избранного пути, сохранить свое «я» и верность земле предков.
На фоне ярко-синего неба – бумажный самолетик, сделанный из старой газеты. Куда он летит и где приземлится? Этого не знает никто.
Книга издана в редакционно-издательском отделе областной научной библиотеки имени Герцена.
Презентация поэтического сборника прошла в читальном зале библиотеки им. Н. А. Яхлакова поселка Опарино и совпала с юбилейной датой Татьяны Вениаминовны.
Открылась торжественная часть коротким фильмом, где были кадры старого города Яранска, фото из семейного архива, школьные фотографии. Фильм шел на фоне песни «Точка невозврата» в исполнении группы «Ария».
Звучали стихи в исполнении участников художественной самодеятельности и просто любителей поэзии.
Татьяне Вениаминовне вручен почетный адрес администрации Опаринского района с благодарностью за многолетний личный вклад в развитие средств массовой информации района, а от отдела культуры, спорта и молодежной политики – благодарственное письмо за большой вклад в развитие культуры Опаринского района.
Городок
Медные трубы. Оркестр духовой.
Парк над рекой. Городишко заштатный –
Тихий, уютный, заросший травой.
Жаль, что в него не вернуться обратно.
Здесь тротуары поют под ногой,
А по утрам воробьев перекличка…
Как же мы счастливы были с тобой
В том городке, далеко не столичном.
Вырублен парк. Обмелела река.
Трубы отправлены на переплавку.
Только все так же плывут облака,
Краем цепляя церковные главки.
Поздно жалеть. Ничего не вернуть.
Истина эта до боли понятна.
Даже в обратный отправившись путь,
Мы никогда не вернемся обратно.
Пары другие. Другая река.
Новое время и новые песни.
Только названье того городка
Вряд ли из памяти нашей исчезнет.
Дядя Саша
Огород соседи пашут
С ветерком да с матерком.
А за плугом – дядя Саша
И, заметьте, босиком.
Дядя Саша ровно пашет –
Не подводит глазомер.
Он для всей округи нашей
Агроном и землемер.
У него ступня – барометр.
На термометр не глядит.
Чуть ногою землю тронет,
Сразу вынесет вердикт.
Мол, куда спешите, люди?
Май нагонит холодов:
И картошка хворой будет,
И корявою морковь.
Вот прогреется землица –
Всякий овощ уродится.
Нервно рыжая кобыла
Бьет копытом ό землю.
Видимо, в хлеву изныла
Без работы с осени.
Зайчик солнечный на плуге,
Ручеек в логу журчит.
А по пашне друг за другом
Ходят важные грачи.
Печка
Как было тепло в старом доме у речки.
Калитка во двор не пускала печали.
Была в этом доме голландская печка –
И не было больше в деревне местечка,
Где печка еще хоть одна бы такая.
Подтопки да грузные русские печи
С беленными мелом крутыми боками.
С картошкой чугун ты в нее не поставишь,
Стряпней деревенской она не кичилась.
– Зато посмотри, красота-то какая! –
Вздыхала бабуся и тихо крестилась.
Нет дома с высоким крылечком у речки –
По бревнышку время его раскатало.
Но до сих пор помню я дедову печку,
Живя средь бетона, стекла и металла.
Январь нам морозов таких напророчил,
Что птицы – и те на лету замерзают.
Храню изразца голубого кусочек –
И он, словно печка, меня согревает.
Карусель 50-х
«Эх, Андрюша, нам ли жить в печали…»
«Ай-яй-яй-яй, что за девчонка!»
Из репертуара Клавдии Шульженко.
В воскресенье веселье
В нашем парке с утра.
Нынче день карусельный,
Знает вся детвора.
Там олени и кони
На дощатом кругу.
Кнопку красную тронешь –
И они побегут.
А за ними – верблюды,
А за ними – слоны.
И на это вот чудо
Мамой деньги даны.
Терпеливо, послушно
Свою очередь ждет
Мой братишка Андрюшка,
Тот еще обормот.
И по кругу, по кругу
Карусель нас несет.
Смотрим в спины друг другу.
Замедляется ход.
Патефон допотопный,
И пластинка хрипит.
И две песни всего-то
Диск истертый хранит.
Как Шульженко их пела!
Как же слушали мы!
Нам казалось: летела
Песня к нам из Москвы.
И пока не закрыта
Карусель на замок,
От красотки Челиты
Изнывал городок.
Эх, Андрюша, Андрюша,
Нам в печали не жить…
Мы могли бы не слушать –
Не смогли позабыть.
Мы давно повзрослели,
Детство помним едва.
В парке нет карусели –
Лопухи да трава.
Но мотив тот забытый
Вдруг за горло берет:
Про Андрюшу с Челитой
Вновь Шульженко поет.
Кайская ворона
А я – ворона кайская –
Совсем не птица райская.
И семицветья радуги
На крыльях мне не надобно.
Я тенью перелетною
Мелькаю над болотами.
Я серая, я местная
Владычица окрестная.
Кикиморы да лешие –
Вот населенье здешнее.
Скучают под осинами –
Завлечь кого в трясину бы…
Пойдет народ за клюквою,
Водицей ржавой хлюпает:
С ведерками, с корзинами
Да в сапогах резиновых.
Подкравшись, каркну в ухо я
Девице ли, старухе ли –
Просыпаны все ягоды,
А мне того и надобно!
Мой дом – гнездо под ветками,
В нем хорошо нам с детками.
Я вроде бы не вредная,
Страстей людских не ведаю.
Дразню собак охотничьих –
Пусть лают, если хочется.
За что ж ворону серую
В народе кличут стервою?
Основа
Тянет смолою от бревен сосновых,
Ласточка вьется над проводами.
Все, что вокруг – это жизни основа,
То, что навечно останется с нами.
Травы подсохшие сложены в копны.
Свежестью манит река и прохладой.
Светлый березник и узкая тропка –
Это все наше. Другого не надо.
Выплюнет кто-то: провинция, серость
И улыбнется ехидно и криво.
Только не каждый найдет в себе смелость
Здесь поселившись, остаться счастливым.
Мы повторяем родителей судьбы,
Верность храня их земле и заветам.
Совесть и вера – они наши судьи,
Сколько б ни жить, но стоять нам на этом.
