В последний день осени, в пятницу, 30 ноября, Молодость говорила о рукописи Анны Вороновой. Родилась она в посёлке Красная Поляна Кировской области, живёт в Котельниче, на «Стихи.ру» и «Проза .ру» печатается под псевдонимом Анна Котельничанка.

«Николай Васильевич, ну читали же!», - донеслось с «камчатки». Но стихи на Молодости должны звучать. Авторская интонация важна, акценты смысловые, метафорическая значимость, позиция, наконец «с голоса» порой убедительней, чем «с листа». Не дослушали, не дочитали, в том числе и я. Хорошо, привычка  возвращаться к рукописи после обсуждения сработала и на этот раз. И в контексте нового прочтения фраза «Мальчик, грезивший стихами, мне не позвонил» из прозаического фрагмента  поэтической строке уподобилась, вроде той, что в «Краснополянском счастье» не замечалась: «Дерево счастливо тем, что живёт».

Не сразу, не вдруг  зрение внутренне обострилось, а в результате неотступных раздумий о судьбах русского языка, носителей его и творцов.  Мы ведь творим, а не вытворяем, правильно? И наградой за творчество простенькие на первый взгляд строчки:

Счастье шагает дорогами трудными,
Грея синицу в руке,

продолжаются более глубокими и образными:

Я поднимаюсь над серыми буднями
На высоту каблука,

Не с этой ли высоты ей привиделось, что:

Словно в чёрное море дельфины,
В тротуар тычут морды машины.

Не потому ли и «чёрное» с маленькой буквы написалось, чтобы не Чёрное море читалось,  а море асфальта? Чтобы понятнее стало: морды у машин, а не у дельфинов. А  то, что в силу нестандартного мышления и образного восприятия бытия (о них применительно к автору этого двустишья Ольга Антакова говорила), транспортные средства с умнейшими млекопитающими сравниваются, так мы  автомашины  ещё  и «ласточками» называем, и «меринами». Но при этом слов в  защиту птиц и коней, упреков в необоснованности подобных сравнений слышать не доводилось. А в связи с дельфинами довелось. Почти в самом начале обсуждения рукописи  стихов и прозы экс-председателя Котельничского литературного клуба «Грани» Анны Вороновой заявлено было о слабости такой метафоры, сказано, что у дельфинов не морды, а носики. Мудрено ли, что и автор стала защищать  свои стихи, как самое себя, она-то знала, что писала…

Многие в рукописи Анны Вороновой от первого лица, от того самого « я», о котором ещё Брюсов говорил, как о силе творческой, довлеющей, всё своё почерпающей из себя. А тут Питер. Подумалось - город. Начал читать, понял, что парня так зовут, о котором книги и гимны слагать, поскольку одно его появление вызывает движение воздуха, трепет ресниц и перешёптывание в углу: «Пи-итер!». Но не отложил. И не потому что «Чё уж», а просто интересно. И сейчас пишу не для того, чтобы поддержать автора. Кататься, то бишь, писать так, что и в коробке с пуговицами находится вдохновение, Анна умеет. И придумывая, как простая девчонка влюбила в себя сына бывшего предрайисполкома, а после бурного романа её выслали в Сибирь, способна не просто задаваться вопросом: «Откуда столько пуговиц набралось?», но и понять, что отлетают они, отрываются оттого, что нельзя душу наглухо застёгнутой держать.

Что касается планки, которую следует держать высоко, Маяковского, который  не  всуе, но поминается - пожелания остаются в силе.

Николай Пересторонин.