Минуту молчания посвятила «Молодость» памяти своего товарища по перу, поэта Андрея Жигалина. А потом говорила о рукописи Оксаны Чупраковой, поздравляла с женитьбой Евгения Павлова, слушала песни Андрея Сапожникова, решившего так отметить свой день рождении, принимала визитки впервые заглянувшего на огонек седовласого новичка, вознамерившегося в перебой ещё и свои стихи почитать. И снова возвращалась к рукописи Оксаны…

Она давно не обсуждалась, чуть ли не со студенческих лет своих, со времени, когда руководил «Молодостью» Алексей Смоленцев. С тех пор много воды утекло – Оксана Чупракова стала матушкой Ксенией Филимоновой, родила троих сыновой, выпустила три сборника стихов, вступила в Союз писателей России, в Герценовских вечерах «Родники вятской поэзии» участвует, в Гостиной «У Никитских ворот» и районах области выступает. Казалось бы: ей это надо, обсуждаться-то?

Оказалось – надо. Оттого и записалась в начале сезона (у нас ведь очередь из желающих получить свою дозу критики), рукопись ко времени подготовила, сама пришла на пятничную встречу, без гитары, правда, но стихи напевно прочитала для зачина. А «Молодость» всё та же. Не по составу, конечно, но по настроенности на критическую волну. Скорее попеняет решившему похвалить «Здравствуй, здравствуй Новый Год!», чем похвалит Оксанины «дни-снегири. «счастье милое и простое». Да и «Звонкий май нежной зеленью брызнет в послезимнюю серую грусть» не просто разберёт с точки зрения последовательности явлений природы, но меняя строки местами, перепишет стихотворение на свой манер. А мне вспоминается из своей «Молодости», как Надежда Ильинична Перминова тонко-тонко, карандашиком простым надписала над моей строкой свой вариант. С ним, не навязанным, я по сей день печатаю то давнее стихотворение. И Оксана нет-нет, да вспоминает, что «при Алексее Ивановиче до пол-девятого засиживались, правда, с перекурами…».

Что ж, у каждого своя «Молодость». И в то же время одна для всех поколений участников литературного клуба с 55-летней историей, с выработанной системной взаимоотношений критика и критикуемого, пишущего и читающего. Пушкинское правило судить о произведении по законам автора, его же:

Вы знаете, что рифмой наглагольной
Гнушаемся мы. «Почему?» - спрошу.
Так писывал Шахматов богомольный;
По большей части так и я пишу.

не руководство к действию, но и не анахронизм. Иначе с чего бы и у Оксаны звучало:

Я сыплю глаголы в стих,
О критиках позабыв….

«Напрасно!», - полушутя-полусерьезно напомнит о критической составляющей разговора Игорь Коршунов. И караван мнений, чаще всего обстоятельных, выверенных, как манифест, снова двинется в путь. Константин Шулятьев познакомит с размышлениями Екатерины Трефиловой об акварельной тональности поэтики Оксаны Чупраковой, потом и свои озвучит, взяв за основу стихотворение о Крестном ходе. Елена Островская-Стародубова заметит, что для зрелого автора, каковым, безусловно, является Оксана, в стихах слишком много наивности и простоты, но написанные в 2017-1018 году понравились тем, что в них больше образности и фантазия включается. Лариса Ерошкина обратит внимание на несовпадение границ мысли и строф. Стараясь быть краткой, Ольга Антакова о мыслеобразах заговорит. И все по-своему будут правы. Надо разнообразить тематику? Разумеется. Иронию подпустить, самоиронией озадачиться? Наверное. От простого к сложному продвигаться, метафоричность возводя на пьедестал? Пожалуй. Хотя пример Бродского, в начале шестидесятых писавшего:

Ни страны, ни погоста,
Не хочу выбирать,
а в восьмидесятых всё больше что-то похожее на:
Жухлая незабудка
мозга кривит мой рот.
Как тридцать третья буква,
я пячусь всю жизнь вперёд,

несмотря на Нобелевку, не убеждает. Настолько, что, просматривая в «Северном тексте русской литературы» воспоминания крестьян села Конюши и деревни Норинской Архангельской области, где он отбывал ссылку, душой-то я отзываюсь на стихи мурманчанки Людмилы Ивановой:

Жизнь, если вдуматься, проста.
Добро и Зло в ней не рифмуются.

Не об этом ли говорила и Оксана Чупракова, поначалу радуясь многообразию мнений, принимая всё с мягкой улыбкой, а потом негромко, но твёрдо заявляя о своём праве сберегать душу, а не стремиться понравится всем. И потянувшиеся было к выходу ( мол, девятый же час вечера, засиделись мы что-то) стали останавливаться, вслушиваясь в слова, в которых жизненная позиция и творческое кредо православного человека совпадают. И спокойнее стало за судьбу доверенной «Молодости» рукописи. Получится из неё книга, Бог весть. А стихи будут - словно голубь в синеву, словно ноты на бумагу, неувядшие цветы, неусыпные молитвы. возрастание в Любви. И все ахнут: «Это же Оксана Чупракова!».

Николай Пересторонин.