Молодость 10 ноября говорила о рассказе-эссе Евгения Павлова «Кукла Маша». Мне он показался не вполне выстроенным. Во-первых, не с того начал. Для повествования с таким названием лучше зачина, чем: «Я не помню момента, когда она появилась у нас дома…» не придумаешь. А мы имеем: «Я молчал долгие годы, скрывая внутри себя страшную тайну: я – убийца!» Интрига исчезла. И, наверное, не только Екатерина Русских поняла: в рассказе с таким говорящим заглавием никому, кроме куклы Маши, вреда причинить не получится.
И, тем не менее, рассказ был прочитан. Это чувствовалось в разборе: аргументированном, обстоятельном, доброжелательном. Всего за час, не перебивая друг друга, не давая волю эмоциям, обговорили всё, от жанра до содержания. Мушкетеры Константин Шулятьев, Елена Островская-Стародубова, Екатерина Трефилова преподнесли урок на тему: «Как можно помочь, указывая на недостатки». Евгений ведь тоже мушкетер, и Портос, д, Артаньян и Атос поддержать пришли своего Арамиса. Но на пьедестал гениальности возводить не торопились, говоря, мол, не гоже автору бросать доверившегося ему читателя там, где совершается непоправимое. По большому счёту, многим не хватило и финала, катарсиса, нравственного очищения. И эмоций, как ни странно. А кому-то надрыва, по принципу: «Залез под кожу – дергай нервы». Местами Евгений и в самом деле сбивается на пересказ, констатируя: «Я улыбаюсь. Мир прекрасен», «Нож был острый и неудобный. Маша была из крепкой пластмассы. Я порезал себе палец, пока отрезал ей голову». А как же эссе с его свободной композицией, алгоритмом, языком, чувствами, оригинальным взглядом на предмет, философией, наконец? А как же…
Стоп, стоп, Николай Васильевич, о чём это вы? О том же рассказе говорила Елена Островская-Стародубова: «Вкусно, живописно, выпукло. Пахнут половицы, дождь льёт по-настоящему». В этом же произведении Екатерину Трефилову удивило сходство с её детством, Ленинградом, в котором она была. «Поверила, шла за автором и замерла от ужаса, – говорила она, итожа: «Трешовый рассказ, мог бы претендовать на большую литературу». Андрей Сапожников поставил четвёрочку, Катя Русских утверждала: «Интересно». И Александр Демышев начал было говорить: «Складно написано, потенциал есть».
И что же? Только одно: Нет предела совершенству. Вещь, о которой столько говорили, требует доработки. Ничего не сделаешь: шедеврами не рождаются, ими становятся.
Николай Пересторонин.
