С месяц назад в «Молодости» появились новички. Юная поэтесса Вероника чувствовала себя на занятии как рыба в воде: прочитала пару своих стихотворений для знакомства и в разговоре о поэме обсуждаемого тогда Игоря Коршунова поучаствовала довольно активно и рассудительно. А седовласый прозаик Сергей Филлипович все занятие молча просидел на диванчике, словно присматриваясь к происходящему. И можно было предположить, что легко влившаяся в коллектив девушка появится у нас и в следующую пятницу, а вот несколько отстранившегося мужчину мы больше не увидим. Но получилось наоборот. Вероника ни в одном из последовавших затем занятий участия больше не принимала. Сергей же Филиппович Барьяхтар, напротив, ни одного не пропустил, настойчиво при этом интересуясь, а нельзя ли и ему со своими рассказами обсудиться. Одного экземпляра того, что выбрали для разговора, будет недостаточно? Вот вам шесть! Нужна электронная версия? Завтра сброшу на почту!

Изобретательность, настойчивость и, главное, бесстрашие (ведь знал же человек, как жестко проходят порой на «Молодости» эти разборы полетов вдохновения) подкупали. Присловия, что «смелость города берет» и «новичкам везет», тоже были в пользу удовлетворения желания услышать, что думают о сотворенном тобой некогда творившие сами. И вот свершилось - без всяких шуток первоапрельским вечером мы собрались в малой Пушкинской гостиной, чтобы поговорить начистоту о рассказе С.Ф. Барьяхтара «Рыжие дьяволы». Правда, для себя я называл его просто «Муравьи», поскольку о муравьях, раньше новоселов заселившихся в новую трехкомнатную квартиру и не желающих без боя ее покидать, в рассказе этом и шла речь. Но дело, как оказалось, не в названии, а в том, что очень скоро выяснилось: с наскоку «Молодость» не возьмешь. В цене кропотливая работа, исключающая малейшие пунктуационные сбои и портящие общее впечатление фразы, предложения и обортцы вроде: «А что же дальше? Дальше, дальше? А что дальше?» И жанр, жанр должен быть обозначен, чтобы педантичные критики не гадали понапрасну, на какую половину это произведение реалистическое, а на какую фантастическое. Или больше все-таки юмористическое?! Тогда почему страниц десять, тогда как и трех для смешного достаточно. Тщательнее надо, тщательнее…

Так и вспомнилось, правда, из другого рассказа, еще не обсуждавшегося на «Молодости», пробуждение героя от страшного сна, в котором ему пригрезилось, что, собираясь на обсуждение в клубе «Вторая молодость», не успел он сосчитать в своем тексте, в том самом страшном сне снившемся, не успел он сосчитать запятые; а их должно быть ровно шестьдесят четыре. А что если больше или меньше? Как что? На смех поднимут. Пальцем станут показывать: у него их шестьдесят три, а всякий грамотный человек должен знать: шестьдесят четыре и не запятой больше, а уж тем более – меньше… А если еще гласные пересчитать, небось и там закон парности нарушен? Ату его, агу!

Конечно, это гипербола, гротеск, но с долей правды. И если эта правда облечена в художественную форму, то в этой форме её и следует воспринимать, а не отдирать одно от другого, искусственно разделяя то, что не тобой соединено. Потому и напомнил уважаемому собранию, что в рок музыке на определенном уровне ее развития популярны были фольк-рок, джаз-рок и т.д., да и в литературе уже давно реализм то мистический, то фантастический…

А завершался тот первоапрельский вечер в Пушкинской гостиной стихами заглянувшего на огонек Василия Мамонова. И опять же он читал не чистую лирику, а с элементами иронии, самоиронии. И юмористические строфы у него были с таким философским подтекстом, что не почувствовать этого было нельзя…

Конечно, у каждого жанра свои законы. Но и законами, которые автор устанавливает для своего произведения, нельзя не считаться..

Николай Пересторонин