offertory

Вишенка

Рассказ

 

Первым словом, которое прочитал Саша Гриневский, было «море». В четыре года мама показала ему буквы, но складывать их в слова у малыша не получалось. Однажды отец усадил сына на колени, открыл книгу «Гулливер у лилипутов».

- Саша, давай читать. Это какая буква?

- М.

- А эта?

- О.

- Верно. Как же сказать их сразу?

Вот тогда звуки этих букв и следующих слились в то волшебное слово, которое продолжает будоражить воображение мальчика. Какие бы книжки потом Саша не читал, чего бы не узнавал, море постоянно «шумело у него в ушах». По улицам он не просто шёл, и вообще это был не ученик Вятского городского училища Александр Гриневский, а двухмачтовый бриг с прямыми парусами, следующий курсом из Гибралтара в Кейптаун. Вот впереди неспешно шествует важный господин… Звучит команда: «Поднять грот-бом-брамселя!». Запел ветер в парусах, и вот уже важный господин, какой господин? Это же торговый паровик пыхтит дымом труб… Как ни пыхти, остаёшься у меня за кормой! А вон барышня в короткой беличьей шубке поворачивает за угол. Это, конечно же, шхуна с белоснежными парусами. Так, меняем галс, становимся ей в кильватер и курс бейдевинд…

- Куда прёшь, школяр! – перед Сашей неожиданно возникает оскаленная лошадиная морда, бородатый дядька с возка грозит кнутом.

Саша едва успевает отскочить в сторону. Где океанские волны? Где прекрасная шхуна под белоснежными парусами? Никто не поднимает ни брамселя, ни кливера… Нет всего этого великолепия. Есть серые дома, тротуары из «прыгающих» досок, все в глине, голые деревья, грубый извозчик…

Иногда прямо на уроке морские дали, летящий по волнам корабль представляются так явственно, что он вырывает из тетрадки листок и начинает писать:

Безбрежный океан, и ветер в парус,
И бригантина, словно птица, вдаль летит.
Волна по борту бьёт, как бы ласкаясь,
А за штурвалом юнга так уверенно стоит.
Он знает: дом его совсем неблизко,
Там моря нет, а только есть река,
Но там живёт она, Елена-гимназистка…

Толчок локтем соседа по парте прерывает сочинительство.

- Сашка, тебя спрашивают!

Поднял голову – учитель укоризненно качает головой:

- Гриневский! Ты где? Опять в дальних странах? Уж точно не на уроке арифметики. Выходи-ка к доске!..

Как зовут ту гимназистку, Саша не знает. Но она существует реально, не только в его мечтах. А встретились они так.

Городское училище пользовалось у гимназисток дурной славой. Может, когда-то какой-то озорник чем-то обидел проходившую мимо здания со львами на воротах гимназистку, неизвестно. Но то, что шум-гам из окон училища в погожие дни доносился и до гимназии, это точно, и девочки старались обходить его стороной.

В тот день Саша выходил из училища, отбыв наказание – «два часа без обеда», и учеников возле здания уже не было. И тут появилась она. Ещё стояло осеннее тепло, она была одета во что-то светлое… Плыло лёгкое облачко, скользил белый парус… Саша остановился прямо в воротах, замер, словно боясь спугнуть это эфемерное явление.

Но «явление» всё-таки испугалось. Прямо по тротуару, противно мемекая, постукивал копытцами большой чёрный козёл. Как он появился один в центре города, вдали от частных домов и усадеб – непонятно. Девочка резко шагнула в сторону и чуть не наткнулась на Сашу. Ойкнула, остановилась, глядя то на приближающегося козла, то на стоящего столбом мальчугана, не зная, от кого ждать большего зла. Тут Саша, наконец, опомнился – решительно шагнул навстречу рогатой животине, заслонив собой гимназистку. Козёл, даже не повернув башку в сторону детей, прошествовал своей дорогой. Саша оглянулся – девочка поспешно удалялась в сторону гимназии.

Тёмные волосы, выбившиеся из-под капора, тоже тёмные, показавшиеся Саше вишнёвыми, глаза, в них промелькнул испуг… Почему она пошла в сторону гимназии, ведь занятия, наверное, давно закончились? А, может, ей надо было в другую сторону?.. Это значит, идти вслед за страшным козлом. Почему он не остановил, не спросил?..

С того дня это эфемерное явление с вишнёвыми глазами стало являться Саше наравне с морем. От старшей сестры Наташи он слышал, что есть такой писатель Поль де Кок, который описывал любовь совсем молодых людей. Он пошёл в публичную библиотеку, спросил нужного автора, ему вначале отказали.

- Рано тебе ещё, мальчик, такие книжки читать, - заявила библиотекарша – старая худая тётка в очках. Сама, должно быть, никогда не любила. Саша проявил настойчивость – пришёл на другой день, предположив, что на этот раз будет другой библиотекарь. Ему повезло. Весёлая молодая девушка без всяких вопросов выдала нужную книгу. К восторгу читателя она называлась «Вишенка», и главной героиней, как он узнал позднее, была молодая девушка с вишнёвыми глазами. Книга была толстая, роман предназначался совсем не для детей. Саша проглотил его в два вечера. С тех пор «свою» гимназистку в мечтах называл не иначе, как Вишенка.

В этих мечтах он уносился так далеко! Конечно, представал перед Вишенкой мужественным героем. Вот если загорится её дом, он бесстрашно кинется прямо в пламя и вынесет девочку из огня. Нет, пожар это плохо. Лучше бы оказаться с Вишенкой в лесу, он показал бы ей свои любимые места – озёра, протоки, лесные полянки… А вдруг её ужалит змея… в ногу! Тут он не растеряется, не то, что тогда с козлом. Бережно усадит на мягкую сухую траву, начнёт отсасывать из ранки яд, потом… потом надо обязательно как можно туже перевязать ногу, чтобы яд дальше не мог проникнуть. А чем перевязать? Её чулочком! Тут Саша почувствовал, что краснеет, ведь чулочек придётся снять… Нет, не надо, чтобы Вишенку кусала змея. Лучше они встретятся… Где же? Может, на рождественском балу у них в гимназии? Туда можно с сестрой Наташей прийти. Но на балу, наверное, танцевать надо, а он не умеет…

…Белоснежный парусник скользит по синей воде. Паруса трепещут на ветру, они начинают розоветь под лучами солнца, становятся почти красными… Солнца не стало, а паруса всё так же алеют над морем. На палубе она, Вишенка! Тоже вся в розовом, призывно машет Саше рукой. Они берутся за руки и… взлетают над морем! Летят, как большие птицы, плавно скользя над волнами, над кораблём с красными парусами…

- Мрр-рык! – что-то тяжёлое надавило на грудь. Саша открыл глаза. Прямо перед лицом чёрная усатая мордочка.

- А, это ты, Кук!.. – Саша погладил кота, тот, обрадованный лаской, замырчал, пытаясь потереться о Сашину щёку. – Эх, Кукиш! – знал бы ты, какой я сон видел!

Красивое было видение, но всего лишь сон, как же увидеть Вишенку наяву? В канун Нового года дети семьи Гриневских вместе с мамой готовились наряжать ёлку. Наташа делала бумажные фонарики, маленькая Тонюшка, пыхтя от усердия, скатывала ленточки разноцветной фольги в шарики.

- Саса, это у меня будут бусы! – похвастала она брату.

- Саша, вот тебе серебряная бумага, займись оклейкой орехов, - предложила мама.

- Это и Тонюшка может делать, я другим займусь.

Он пошёл на кухню, попросил у кухарки муки, соли, подсолнечного масла и замесил тесто. Солёное, оно получилось плотным, густым, не как для пельменей. Саша знал, что игрушка из него долго сохранится – не размякнет, не растрескается. С комом этого теста величиной с кулак вернулся в гостиную.

- У меня будет фрегат! – торжественно объявил он.

- Флегат? Это что такое? – спросила Тонюшка.

- Парусное трёхмачтовое судно, - пояснил Саша и взялся за работу.

Корпус кораблика он вылепил быстро, обтянул его белой бумагой, воткнул палочки-мачты… С парусами пришлось повозиться.

- Слушай, Наташа, - обратился он к сестре, когда мама вышла по какой-то надобности, - у вас в гимназии учится девочка…

- Ну, - Наташа подняла голову от рукоделия, - и что? Кто такая?

- Не знаю, как звать, такая… красивая, глаза у ней необыкновенные… вишнёвые!

- Ну и я не знаю. В гимназии, наверное, полтысячи девочек учится.

- Понимаю, - вздохнул Саша и вдруг встрепенулся. – А рождественский бал у вас когда?

- Не будет нынче бала – карантин.

Саша опять вздохнул и продолжил строить свой фрегат. Вскоре кораблик был готов, Саша повесил его на ёлку, на самое видное место.

- А почему паруса у кораблика красные? – спросила Наташа.

- Почему?.. – Саша и сам не знал, почему. Наверное, потому, что на приснившемся сегодня корабле паруса были именно красные, даже с более мягким оттенком: пурпурные или алые. Но ответил он по-другому.

- Так красивее!

- Но таких не бывает!

- Так красивее! – повторил Саша и принялся помогать другим детям развешивать игрушки.

… В рождественские каникулы он много читал. Жюль Верн, Стивенсон, Майн Рид… Когда вся приключенческая литература, имевшаяся в публичной библиотеке, была «пройдена», переключился на русскую классику. Устав от чтения, поднимался с кровати, на которой обычно лежал с книгой, садился за стол рисовать. Все листы альбома, и не одного, были заполнены кораблями самых разных видов: парусники, паровики, буксиры, речные пароходы, какие ходили здесь по Вятке… Нашли место в альбоме и капитан с подзорной трубой, и боцман с дудкой, матросы в тельняшках, одноглазые и одноногие пираты…

На последних листах стали появляться рисунки девичьей головки: в капоре, с выпущенными тёмными волосами… Рисунки явно не устраивали «художника» - все были перечёркнуты.

«Рисовать лицо человека, тем более красивой девочки, не так-то просто», - думал Саша. Как-то в библиотеке, ожидая, пока принесут заказанную книгу, он взял с полки и стал листать красочный атлас цветов. Один рисунок поразил мальчика: вишнёвый сад – стоящие в ряд цветущие нежно-розовым цветом деревья показались ему флотилией кораблей с алыми парусами. Он попросил книгу на дом, внимательно её изучил и теперь в альбоме стали появляться цветы. Особенно часто вишня – и деревья в цвету, и отдельные цветы. Может, это как-то мысленно приближало его к той девочке, Вишенке…

Саша больше так её и не встретил!.. Много раз прохаживался возле женской гимназии, бывало, подолгу простаивал на противоположной стороне улицы… Девчонок-гимназисток проходило множество: шли за руку с мамами, пробегали стайками, шествовали парами и поодиночке… Вишенки среди них не было.

… Прошло два года. Закончено училище. Мечта поступить в Одесские мореходные классы, стать моряком реально приблизилась. Вот и настал день отъезда. Саша в серой парусиновой блузе и брюках, в высоких охотничьих сапогах, соломенной шляпе в чрезвычайном волнении расхаживал по комнате из угла в угол. То и дело вынимал из кармана потрёпанный бумажник, пересчитывал деньги – отец дал двадцать пять рублей, поглядывал на круглые настенные часы.

- Что ж, пора! – отец встал, за ним все домочадцы. – Ну, вот и вылетела птичка из гнезда… Александр, будь умницей, хорошо учись, надейся только на себя, помни: я тебе уделить ничего не смогу…

… Пароход дал прощальный гудок, заработали машины, ударили по воде плицы… Пароход отвалил от пристани, стал круто заворачивать на середину реки. Саша поднялся на верхнюю палубу, отыскал глазами отца, он стоял в толпе провожающих, близоруко щурился против солнца, неуверенно махал рукой. У Саши к горлу подкатил комок.

Прощай, отец! Прощай, Вишенка! Прощай, Вятка!

Здравствуй, море!..